🇵🇱 Польский джаз / Polish Jazz — Кшиштоф Комеда, Томаш Станько, Збигнев Намысловский и другие герои

Последние пару недель крепко завис на польском джазе. Узнаю новые имена, слышу новое звучание, пытаюсь проверить городскую легенду, что польский джаз — это вполне себе самостоятельное явление.

Быстро промотал весь дикси и биг-бэнд период до 1960-х, и вот в 1960-х и начале 1970-х выходит самая мякотка!

Русский писатель Василий Аксёнов в своей книге «В поисках грустного бэби»:

«Почему джаз после войны больше всего развивался в двух славянских коммунистических странах, Польше и СССР? Один музыкант в Москве считал, что славянину легче, чем кому бы то ни было, понять … формулу джаза как постоянного раскрепощения. Джаз приходил к нам с Запада, он читался в контексте какой-то смутной свободы. Он был запретным плодом. Играть и любить джаз было, кроме наслаждения, еще и сопротивлением. (…) Но (…) наш интерес к тому, что играли приезжающие поляки, был острей, чем к первородному фирменному американскому джазу. Может быть, общими были только позывные, а потом шла своя музыка, так называемый славянский джаз?».

18 лайков

Кшиштоф Комеда (Кшиштоф Тшчиньский) — джазовый композитор, пианист и врач. Родился 27 апреля 1931 года в Познани, умер 23 апреля 1969 года в Варшаве

Учиться игре на фортепиано начал в возрасте 7 лет. В 1950 году, в Кракове, впервые принял участие в джем-сейшн. Учился в Медицинской академии в Познани. Еще будучи студентом, начал сотрудничать с «Dixieland Band» Ежи Гжевиньского, в 1952-1954 гг. играл в группе «Melomani». В 1955 году закончил учебу и начал работать в ларингологической клинике в Познани (в это время он впервые воспользовался псевдонимом «Комеда», чтобы скрыть от коллег свое увлечение джазом). В 1956 году основал коллектив «Sekstet Komedy»: дебют ансамбля состоялся во время открытия филиала Польского телевидения в Познани. Первый значительный успех коллектив, в который входили Кшиштоф Комеда, Ежи Милиан, Станислав Плюдра, Юзеф Столяж, Ян Врублевский и Ян Зыльбер, одержал на I Фестивале джазовой музыки в Сопоте в 1956 году. В 1957 году группа получила серебряную медаль на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве. В том же году началось сотрудничество Комеды с Романом Полански, которое продолжалось много лет. В 1958 году пианист переехал в Краков. Он стал участником коллектива «Jazz Believers» и в том же году выступил на I Фестивале «Jazz Jambore» в Варшаве (он продолжал участвовать в фестивале до 1967 года).

Трио-Квинтет-Квартет

Концерт оркестра «Melomani», Устроне Морске, 1958. Анджей Тшасковский, Витольд Собочиньский, Анджей Войцеховский, Кшиштоф «Комеда» Тшчиньский и Ежи «Дудусь» Матушкевич. Фото: CAF/PAP

Комеда также основал собственное трио, состав которого часто менялся. В группе в разное время играли: Ян Бырчек, Роман Дылонг, Адам Скорупка, Тадеуш Федеровский, Адам Енджеёвский, Анджей «Фатс» Зелиньский, Ян Зыльбер и Руне Карлссон. Одновременно с этим Комеда руководил Квинтетом (Комеда, Чеслав Бартковский, Томаш Станько, Мацей Сузин/Януш Козловский и Михал Урбаняк) и Квартет (Комеда, Карлссон, Станько, Дылонг). В 1961 году в качестве пианиста и композитора сотрудничал с варшавским кабаре «Tingel-Tangel». В 1962 году краковский Джаз-клуб признал ему премию «Золотой Геликон», а читатели ежемесячного журнала «Джаз» назвали его Джазменом года.

Кшиштоф Комеда гастролировал в Польше и за границей: в Швейцарии, ГДР, ФРГ, Чехословакии и Югославии. В 1960 году он впервые отправился в Скандинавию и после этого возвращался туда каждые полгода. Он был автором множества радио- и фонографических записей. В 1965 году принял участие в престижном проекте немецкого критика и радиоведущего Йоахима Эрнста Берендта.

Кшиштоф Комеда. Фото: Марек Каревич / материалы галереи «Кордегардия»

В январе 1968 года Кшиштоф Комеда отправился в Америку работать над музыкой к фильмам «Ребенок Розмари» Романа Полански и «Бунт» Базза Кьюлика. В декабре того же года получил тяжелую травму в аварии в Лос Анджелесе. 18 апреля 1969 года его перевезли в Польшу, однако спасти композитора не удалось: несколько дней спустя он скончался.

Кшиштоф Комеда похоронен на варшавском кладбище Повонзки.

Автор: Малгожата Косиньская, Польский центр музыкальной информации, Союз польских композиторов, июнь 2008.

10 лайков

Для польского джаза выделена отдельная папка в фонотеке файлов. Для польского и скандинавского. Остальные в общей куче. Поляки немало удивили года три назад.
Это было открытие. Настолько сразу и интеллектуально и вкусно. А вокальный польский джаз - это изумительно! Анна Мария Йопек - одна из любимых.

6 лайков

Два моих любимых альбома Комеды

Krzysztof Komeda ‎- Muzyka Krzysztofa Komedy 3

Издан в 1974 году, уже после смерти Комеды, но записан в 1967 году в память о Джоне Колтрейне. Krzysztof Komeda - Muzyka Krzysztofa Komedy (Vinyl, Poland, 1974) For Sale | Discogs

Скромный звездный состав
Alto Saxophone – Zbigniew Namysłowski
Bass – Roman “Gucio” Dyląg
Drums – Rune Carlsson
Piano – Krzysztof Komeda
Trumpet – Tomasz Stańko

Krzysztof Komeda — Astigmatic

1966 год. Какой-то удивительный альбом, раскрывается не каждый раз. Иногда слушаешь — ну просто нагромождение, а иногда — прям вот останавливаешься.

5 лайков

Очень нравится Komeda,на виниле есть вот такой.Неплохо переиздан кстати.

4 лайка

Очень сильное выступление.

2 лайка

Часто вспоминаю любимый фильм Ва-Банк , очень нравится музыка в этом фильме. Henryk Kuźniak, Vabank Dixieland Band - Co Jest Grane (2002, CD) | Discogs

2 лайка

Ну так это местная, российская, легенда… сформировалась во времена, когда большая часть мировой музыки (в том числе и джаза) была ТУТ недоступна… и картина музыкального мира была искажена даже у местных, играющих и любящих джаз, музыкантов…

Есть серия Рolish jazz на виниле
где собраны “сливки” польского джаза, пианисты,саксофонисты…
Некоторые
8654199632

7 лайков

Ну, я про это и говорю… Некоторые (а может и все, не знаю…) из этих пластинок в СССР можно было купить совершенно свободно. В магазине «Мелодия»… Стоили - 4 рубля штука)) Помню это отчетливо… А эстрадные записи, изданные Мелодией, стоили 3,50))) А вот американские, или другие «западные» пластинки - в магазинах не продавались. Их привозили моряки и всякие командировочные… привозили с целью перепродажи, а поэтому репертуар состоял только из знакомых публике «больших имён», вроде Майлза Дейвиса и т.п. Джаза вообще мало привозили, Дип Перпл гораздо легче было продать… чем какой-нибудь «непонятный джазовый авангард»… Это и до сих пор так в России)) По разным «вражеским голосам» авангардный джаз тоже мало транслировали… Так что этой музыки внутри «железного занавеса» почти не существовало. Про западных звёзд бопа знали, конечно, все заинтересованные меломаны… а вот с западным «авангардом» широко познакомились только во времена перестройки… в то время как польский авангардный джаз продавался всегда, совершенно свободно и по доступной цене. Вот и сложилось представление в советской меломанский тусовке, что польский джаз - это что-то авангардное, необычное и самостоятельное, самодостаточное… та самая «городская легенда»)))
Это никак, правда, не умаляет достоинств Кшиштофа Комеды…

1 лайк

Now playing…

Нечастый случай, когда альбом есть в Qobuz, но отсутствует в Tidal

1 лайк

Насчет свободно - да, если ты попал в момент выноса этих коробок. И цена у них была 3 рубля. А совок стоил 2,15. Но это было раньше тех времен, о которых говорите Вы.

Я очень люблю поляков. И сейчас переслушиваю их пластинки из серии Польский джаз. И считаю, что польский джаз того времени 60-70 гг. был действительно самобытным и отличался от американского заметно. И связано это с тем, что национальные (музыкальные) корни присутствуют. Но это мое сугубо личное.
Не джаз - Чеслав Немен. Но тоже подтверждение самобытности польской музыки.

3 лайка

«Пожалуй, только двум артистам в католической Европе середины шестидесятых удавалось исполнять аутентичный «белый» Soul членораздельно. Имена этих людей – Нино Феррер и Чеслав Немен.

Когда-то оба имени были на слуху, затем осталось только одно, мало помалу становясь синонимом чего-то, чему уже поздно поклоняться, но еще не принято критиковать – снова Немен чудит.

По логике эксплуатации ностальгических чувств, где-то в начале девяностых, снова заговорили про Феррера – незадолго до его самоубийства, и кое-кто припомнил его одиозную песенку «Мирза» с непристойным русским текстом. Надо же, горланили когда-то в пионерлагере, понятия не имея, что это сочинение зарубежного композитора… В конце двадцатого века незаметно скончался и Чеслав Немен. Наиболее типичные поклонники того и другого – те, классические, первого призыва юноши в жабо и жилетах, дамы в брючных костюмах, еще раньше растворились среди живых и мертвых.

Сегодня с тем коротким, похожим на летние каникулы, периодом нас связывают только фильмы и пластинки, и всё большее число людей имеет право говорить «нас там не было». Воистину железное алиби.

Оба артиста принадлежат к старшему поколению, чьё детство частично прошло до войны. Оба превосходно владели рядом основных музыкальных инструментов, но умели сочинять простые и цепкие мелодии. Творчество обоих видоизменялось от эстрадной лирики к серьезному року, под который в традиционном смысле особо не спляшешь, вплоть до экспериментальных опусов, подчас довольно мрачных. Что, вполне закономерно, катастрофически сужало и отпугивало значительную часть преданной публики, не поспевающей за ходом мысли своих любимцев.

При этом стоит также отметить, что оба артиста, будучи наделены яркой сценической внешностью, буквально до последних лет жизни выглядели так, словно время в непосредственной близости от них не движется.

Оба открыли и приняли Soul одновременно, а опыт, мастерство и профессионализм позволили быстро овладеть основными приемами этого жанра так быстро, что в один год, буквально синхронно, и Феррер и Немен смогли выдать, каждый свою интерпретацию It’s a Man’s World Джеймса Брауна. И обе эти песни – Se Tu Mi Vuoi Sempre Bene и Dziwny jest Ten Swiat можно смело рассматривать, как одну из наиболее удачных попыток белого человека спеть «как негр».

Второй альбом Чеслава Немена с группой «Акварели» (не путать с одноименным отечественным ВИА под упр. Тартаковского) получил наибольшее распространение в СССР конца шестидесятых. Мне неоднократно попадали в руки обложки с многословными дарственными надписями, сделанными еще наливною чернильной авторучкой. Пластинки под обложками были, как правило, заезжены «до седины», но, как я подозревал, за изношенностью этих дисков скрывалась не любовь к записанной на них музыке, а стремление разгадать её ребус.

Само название альбома – «Успех», или не очень благозвучное для русского уха «Sukces» дублирует название песни Перси Следжа, чьи голосистые баллады явно оказали большое влияние как на Немена, так и на раннего Гэри Брукера и Procol Harum.

Следж – типичный обладатель неотесанного соул-бельканто, один из тех афроамериканских певцов, чья манера звучит не совсем по-английски, что облегчает её имитацию жителями далеких стран.

На подсознательном уровне влияние Перси Следжа прослеживается даже у раннего Владимира Мулявина, хотя он, будучи поющим гитаристом, явно ориентировался на Немена.

При этом сам Немен, как, скажем, Литтл Ричард в стиле «спиричуэл» – мог свободно петь и чистым голосом, без хрипа и форсажа, которые не мог позволить себе гениальный лидер оторванных от западной свободы «Песняров».

На пластинке Sukces поляк Выджицкий поет в точности как должен может и должен петь добросовестный имитатор Отиса Реддинга и Джеймса Брауна – например, белый Митч Райдер или цветной Мики Мюррей.

Певец владеет голосом в совершенстве, перенося в вокальную сферу капитальную точность хорошо обученного инструменталиста. Все маньеризмы и нюансы скопированы и учтены, акценты расставлены. Оркестр играет, что называется «в кассу» – не хуже нанятых за границей сессионных музыкантов. Немен действительно может орать как Вильсон Пиккетт, и даже визжать как Джеймс Браун, оставаясь самим собой как в собственных глазах, так и в представлении слушателя, вынужденного испытывать гордость за социалистическую Польшу. Немен прекрасно понимает, насколько он уникален, и как глупо подражать ему, достигшему высочайшей ноты в этом ремесле, когда возникает обратная иллюзия, будто подражателю подражают те, кому он подражал.

Но главное – не это. Главное в языке. Именно эту загадку пытался разгадать советский слушатель, беспощадно гоняя импортный экземпляр на допотопной семейной радиоле, чтобы выяснить, почему совершенно очевидно сексуальная по экспрессии и ритму музыка совсем не подходит ни для модного танца, ни для флирта.

Тут мне вспоминается сценка из жизни, где один человек, под воздействием анаши, ни к селу, ни к городу произносит «галина пОльских», а второму слышится «пою по-польски». Он переспрашивает, тот повторяет, и ему снова слышится то же самое – в конце концов, оба разражаются безудержным хохотом, который слышно даже под окнами второго этажа, на котором всё это происходило.

Прозрение приходит в виде идиотских слов, а необычное принимает самую банальную форму. Уже в первой композиции на пластинке слух режет словосочетание «хлоп на свал» (парень хоть куда), в котором слышится нечто совсем иное в меру испорченности или невинности слушателя. Через несколько минут начинает проклинать судьбу русский бродяга, но делает он это с интонацией все того же Вильсона Пикетта, а не персонажей сериала «Угрюм-река».

Градус безумия возрастает с каждым тактом, и вот уже мы переносимся из диких степей Забайкалья в солнечный Баку – звучит самая странная пьеса в альбоме, в ней то и дело слышится слово «Азербайджан», которое солист, чтобы показать, что оно нам не померещилось, в самом конце произносит с максимальной твердостью и угрозой, чей смысл был в ту пору не совсем ясен.

Далеко не каждый из нас владеет голосом так, как Чеслав Немен, но любой может выучить и запомнить один из абсурдных моментов в наследии этого серьезного художника, чтобы с удовольствием повторять его до тех пор, пока такие вещи могут доставлять удовольствие…» (с) Граф Хортица

4 лайка

Томаш Станько


Tомаш Станько на концерте “Томаш Станько и гости”, Варшава, сентябрь 2007, фото - Марек Душа

Трубач и джазовый композитор, один из самых оригинальных джазовых музыкантов в Европе. Родился 11 июля 1942 года в Жешуве. Умер 29 июля 2018 года в Варшаве.

С начала 60-х гг. прошлого века Станько относится к важнейшим музыкантам польской джазовой сцены. Он сильно повлиял на ее развитие и достижения. Преимуществом Томаша Станько является индивидуальный тон, настроенческая атмосфера, славянская меланхолия, легко узнаваемая с первых звуков характерного звучания трубы. Музыкант записал около сорока авторских альбомов, сочинил музыку к нескольким десяткам фильмов, в т.ч. «Проказа» , «Дыра в земле» , «Прощание с Марией» , «Рейх» , «Стиратель» , и к театральным постановкам - «Балладина» , «Ненасытность» , «Роберто Зукко» , «Освобождение» .

Выступал с концертами по всему миру, в том числе вместе с Сесилом Тейлором, Яном Гарбареком, Питером Ворреном, Стью Мартином, Эдвардом Весалой, Дональдом Черри, Гари Пикоком, Дэйвом Холландом, Кшиштофом Комедой, Адамом Маковичем, Янушем Муняком, Збигневом Сейфертом, Михалом Урбаняком, Томашем Шукальским. Лауреат многочисленных польских и международных музыкальных премий. Был первым лауреатом Европейской джазовой премии (2003). В своей карьере создал множество неповторимых произведений, привлекая внимание джазовых дилетантов и вызывая восторг поклонников.

Первые шаги в джазе

Свое музыкальное образование Станько начал с обучения игре на фортепиано в начальной школе, а закончил дипломом Государственной высшей музыкальной школы в Кракове по классу трубы. В 1962 году вместе с контрабасистом Яцеком Осташевским, пианистом Адамом Маковичем и барабанщиком Виктором Перельмуттером создал группу Jazz Darings, которая считается одной из первой представительниц фри-джаза в Европе. Через год талантливого трубача пригласил к сотрудничеству пианист и композитор Кшиштоф Комеда. Станько четыре года играл в его легендарном квинтете, принимал участие в записи диска «Astigmatic» (1965). Музыка Комеды, далекая от фри-джаза, но очень современная, сильно повлияла на молодого музыканта, особенно в области мелодики.

В 1967 году появился известный Tomasz Stańko Kwartet (Януш Муняк - саксофон, флейта, Ян Гончарчик/Бронислав Суханек - контрабас, Януш Стефанский - ударные), через год преобразившийся в Tomasz Stańko Quintet после того, как к группе присоединился саксофонист и скрипач Збигнев Сейферт. Tomasz Stańko Quintet записал три диска «Music for K.» (1970), «Jazz Message from Poland» (1972) и «Purple Sun» (1973). На разных этапах своего творчества музыканты играли и абсолютные импровизации, и музыку, в которой точно определенная тема была ключевым пунктом инструментальных сольных выступлений.

Синтетически и акустически

В 1973 году вместе с барабанщиками Сту Мартином и Томашем Шукальским Станько записал диск «Fish Face» . В композициях, вошедших в альбом, он одним из первых среди джазменов начал экспериментировать с электроникой. До середины 80-х гг. Станько не был связан ни с одной группой, выступал с разными музыкантами. С саксофонистом Томашем Шукальским, барабанщиком Эдвардом Веселей записал, например, альбомы «Twet» (контрабас - Питер Воррен) и «Балладина» (контрабас - Дэйв Холланд). Во время своего пребывания в США Станько записывался с Сесилом Тейлором и Гари Пикоком, а в Индии записал сольный альбом в мавзолее Тадж-Махал. В 1985 году Томаш Станько создал группу «Freeelectronic», в которой сконцентрировался на экспериментах с синтетическим звучанием.

В 90-х Томаш Станько вернулся к акустической игре, сотрудничал с Джоном Кристенсеном и Арильдом Андерсеном (альбом «Bluish» ), Бобо Стенсоном, Андерсом Джормином и Тони Окслеем (альбом «Bosonossa and other Ballads» ). Уже почти 10 лет он концертирует и записывается для компании ECM Records с молодыми музыкантами из Simple Acoustic Trio, которое переросло в Marcin Wasilewski Trio (Марчин Василевский - фортепиано, Славомир Куркевич - контрабас, Михал Миськевич - ударные).

Корни Станько

Станько очарован творчеством Винсента Ван Гога и Амедео Модильяни, книгами Джеймса Джойса, Франца Кафки, Уильяма Фолкнера. Корни музыки, которую он пишет, - в кул-джазе в его классической версии 50-60-х гг.

«Меня всегда интересовала традиция, - говорит Станько. - У Кшиштофа Комеды мы, главным образом, слушали Майлза Дэвиса и Джона Колтрейна. Они меня вдохновляли. Конечно, важен был также Орнетт Коулман, но, скорее, не как образец конкретной музыкальной традиции, а как пример отношения к искусству - пример поиска и бунта».

Станько бывал эксцентриком и провокатором, играл, используя длинные открытые free -структуры. Одним из самых важных элементов его музыки являются спонтанные, кипящие энергией импровизации, которые складываются в хорошо продуманное, последовательное единство. В интервью Томаш Станько часто признается:

«Джаз быстро становится привычкой. Я не занимаюсь ничем другим. Игра на трубе - это моя жизнь. Для меня в джазе важнее всего импровизация, то есть роль креативности в процессе творчества. Своеобразные звуковые ассоциации, совершение выбора, философия ошибки. На самом деле я создаю шифры, которые дают возможность импровизировать. Это возможно, потому что музыка абстрактна и даже минимальное изменение темпа создает совершенно иную фразу. У меня есть свои любимые аккорды, которые я могу менять так, чтобы за одну секунду лирическое настроение перешло в ярость».

Второй важной составляющей произведений Томаша Станько стала сильно развитая мелодика - в основном, насыщенная лирикой и романтической мечтательностью. Третьей, такой же важной частью музыкального языка Станько, как импровизация и мелодика, является звучание его трубы. Роберт Бучек в книге «Краковский джазовый путеводитель» пишет:

«Это «грязное» звучание, а одновременно удивительно прозрачное, проникающее вглубь сердца, иногда напоминающее крик, а иногда всхлипы. Звучание богатое и, как все творчество Станько, очень личное и легкоузнаваемое. Это звучание, объединенное с любимыми трубачом изменениями мелодии, становится совершенно сумасшедшим, эмоциональным, иногда даже болезненным. Музыка Станько - это своего рода музыкальная версия экзистенциальной философии. Боль, сопутствующая существованию, вписывается в звучание, способ деления на фразы и выразительные средства, которые использует Станько».

В феврале 2010 года музыкант был удостоен премии Фредерик, присуждаемой представителями польских звукозаписывающих компаний, в категориях «джазмен года» и «джаз-альбом года» (для альбома «Dark Eyes» ). В том же году вышла автобиография Станько «Desperado» , состоящая из интервью, которые провел с музыкантом Рафал Ксенжик. В ней Станько рассказал в т.ч. о долгом периоде зависимости от наркотиков и алкоголя и своей борьбе с этим:

«Я жил, как дьявол, сходил с ума от ярости. В карман бросал пригоршни гашиша без упаковки, сигареты, амфетамин, таблетки. Бутылку. Все, что надо, было в кармане. На голову надевал платок. Завязывал его на шее, как деревенская баба. Сверху надевал шляпу, как перуанская женщина. (…) Я так и говорил: «Я перуанка!» У меня не было тормозов. Я четко ощущал, что вхожу в пространство сумасшествия».

В 2013 году Томаш Станько закончил работу над диском «Вислава» , к созданию которого его вдохновила поэзия Виславы Шимборской, воспоминания о совместных выступлениях с поэтом за несколько лет до этого, а также место «неисчерпаемого восхищения, встреч и экспериментов» - Нью-Йорк. Именно там в июне 2012 года были записаны произведения из этого альбома.

Диск открывается и заканчивается произведением «Вислава» - оно было размещено в двух версиях, потому что музыканты не смогли принять решения, какая из них лучше. Но благодаря этому можно послушать две разные интерпретации той же композиции, это поможет лучше почувствовать, какие эмоции стоят за каждым звуком, и интерпретировать аккорды. Станько указывает также на то, что процесс написания стихов и сочинения музыки похож. Он считает, что можно пойти этим путем и читать музыку так, как мы читаем стихи.

В 2014 году Станько получил премию «Паспорт Политики» как творец культуры. В этот же день в Париже Академия джаза во главе с Франсуа Лашармом присудила ему Премию европейского музыканта года - Prix du Musicien Européen - за творческие достижения. В этом же году Станько стал лауреатом одной из трех почетных наград Preis der deutschen Schallplattenkritik (PdSK), признаваемых независимой ассоциацией, состоящей из более 140 музыкальных журналистов из Германии, Австрии и Швейцарии. Выдающийся музыкант умер 29 июля 2018 года в варшавской онкологической больнице в возрасте 76 лет.

Источник — Томаш Станько - Жизнь и творчество | Персоналии | Culture.pl

5 лайков

C 1976 года Станько издается на ЕСМ и там выходит чумовой альбом Balladyna

3 лайка

У поляков и нью-джаз и фольк-джаз и фри-джаз на серьезном уровне.
И свежий в том числе - вот к примеру Chłopcy Kontra Basia:

2 лайка




Тоже есть несколько джазовых пластинок, Польша. С этой прям залип).

2 лайка

Полное собрание Комеды на 25 дисках за 2300$

А мы послушаем 7 диск из серии

В известном месте все 23 были в APE :smiley:

Ну и лучшее погружение в польский джаз в 6 сериях от Адама Квашницы

Подписывайтесь на его Mixcloud

6 лайков