Легкие компоненты, невесомый кабель — вот путь самураев из 47 Labs
В) Вы много писали о контроле механических резонансов компонентов. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее. Что вы делаете, чтобы осуществить такой контроль?
К) Это довольно трудная тема. Мы не пытаемся контролировать резонанс, по крайней мере, не в обычном смысле. Обычный подход к механическим резонансам и вибрациям подразумевает их демпфирование, наш предполагает прямо противоположное. Вместо того, чтобы глушить резонанс, мы пытаемся сосуществовать с ним.
Т) Да, наш подход базируется на допущении, что мы не можем устранить вибрацию, неважно чего. Мы можем изменить моду резонанса или его величину, но, что бы мы ни делали, совсем устранить их мы не можем. Когда говорят об управлении резонансом, это обычно означает изменение или сдвиг добротности путем демпфирования или комбинирования различных материалов конструкции. Но, пока мы используем известные материалы, невозможно удалить резонанс из слышимого диапазона, а, заглушая его, мы вызываем изменения в самом сигнале.
Это часто приводит к большей деградации, чем полное отсутствие демпфирования. Мы же предполагаем, что сигнал и вибрация не всегда должны противопоставляться друг другу. Всегда считалось, что сигнал - “хороший парень”, а вибрации - “плохие ребята”, и надо убить всех плохих, чтобы помочь хорошим, но это из серии идей-фикс (догм), к тому же не всегда правильных. В конце концов, и сигнал, и вибрации происходят из одного источника, от одного источника электрической энергии, и в основе своей они синхронизированы. Заглушая вибрацию, мы разрушаем эту синхронизацию.
К) Наш подход больше похож на альтернативную медицину вместо традиционного западного медицинского подхода.
Т) Ого, такого я еще не слышал (смеется).
К) Когда что-то не в порядке, если вы рассматриваете лишь поверхностные симптомы и прописываете пациенту слишком много лекарств, дело часто кончается побочными эффектами, затмевающими первичную проблему. Мне кажется, именно это имеет место в современном аудио проектировании. Они убивают пациента, перекармливая его лекарствами! Думать, что мы можем установить полный контроль над природой - явное высокомерие, лучше поищем более удачный способ, как с ней сосуществовать.
Т) Да. Если мы не можем остановить вибрации, надо найти способ ослабить их влияние на сигнал. Не существует такого суперматериала или метода, который бы избавлял от вибрации и не пускал ее обратно. Мы считаем, что вибрацию можно значительно уменьшить, сделав конструкцию жесткой и компактной.
В) Получается, что маленький размер помогает сохранить информацию, а заодно и уменьшает вибрацию?
К) Короткий путь сигнала и минимальное количество деталей помогают сохранить информацию, а это позволяет сделать аппарат компактным, что ведет к снижению вибрации. При использовании одного и того же материала, чем меньше вы делаете деталь, тем конструктивно жестче она становится, поднимая резонанс на более высокую частоту и уменьшая ее мощность
В) Вы с самого начала так считали? Или вы пришли к этому в результате работы?
Т) Как я уже говорил, мы ставили своей задачей свести к минимуму потери исходной информации, так что короткий путь сигнала и небольшое количество деталей были с самого начала, но в ходе разработок все это шло рука об руку.
В) Когда вы говорите о минимизации потерь информации, это звучит так, будто вы знаете, что в других проектах ее теряется немало. К, Т) Нет, пока мы не начали эксперименты, мы этого не знали.
Т) Шаг за шагом мы обнаруживали, что информации в записях существует гораздо больше (особенно это касается CD) и то, что мы считали пределом формата, оказалось скорее ограничениями, накладываемыми воспроизводящим оборудованием.
В) Что подтолкнуло вас к экспериментам? Что вам не нравилось в современном аудио проектировании?
К) Все эти аппараты слишком большие и слишком дорогие (смех).
Т) И звучат, принимая во внимание их размер и цену, не так уж хорошо! (смех)
В) Почему нехорошо?
К) Мне кажется, многие из них имеют несколько электронный" звук. Конечно, это проявляется с разной степенью в разных аппаратах, но я всегда слышу эту искусственность. Может быть, м-р Терамура сможет объяснить лучше, чем я.
Т) Мне всегда достается роль плохого парня! (смех) Не зная, то ли хотел сказать м-р Кимура, но, кажется, современный аудио дизайн концентрируется скорее на звуке, а не на музыке. Я считаю, что слушать звук и слушать музыку - совершенно не одно и то же. Музыка - это скорее когда одна нота перетекает (порождает) в другую, а не просто идет перечисление нот, но большинство современного аудио оборудования класса high end, кажется, больше обеспечивает чистоту каждого звука, и не беспокоится о том, как эти звуки сливаются в музыку. Так что все звуки звучат статично, отдаленно. Существует пропасть между пространством, где находится слушатель, и пространством, где находится музыка. Наверное, это и есть то, что м-р Кимура называет искусственностью. Слушатель скорее остается одиноким наблюдателем, не будучи эмоционально вовлеченным в музыку.
В) Это как-то связано с тем, что вы называете activity (активность, энергичность) звука?
Т) Под словом “activity” я подразумеваю то, что каждая нота в музыке - не изолированный звук, а, скорее, вектор, который включает в себя прошлое, настоящее и будущее. Она существует не как нечто статичное, обособленное, а как активное живое существо. Другими словами, музыка, воспроизведенная или сыгранная, несет в себе страстность, увлеченность музыкантов-исполнителей, звукозаписывающих режиссеров, а также инженеров-конструкторов и слушателей, которые воссоздают ее заново. Большинство современных high-end аппаратов не дают возможности услышать эти чувства. Вместо этого, они выдают рафинированный, полированный, статичный звук. Там большую роль играют технические параметры, сложность деталей, превосходное качество материалов, но мне кажется, что все это не напралено на воспроизведение музыки.
http://www.classicaudio.ru/static.php?type=articles_47int