Не смог пройти мимо, прихватил) Всё-таки ностальгия - в 91ом друг принес винил и мы слушали и казалось, что нет лучше музыки!
Странно, но диски сделаны в Чехии - кто успел послушать, как вам звук?!
Не смог пройти мимо, прихватил) Всё-таки ностальгия - в 91ом друг принес винил и мы слушали и казалось, что нет лучше музыки!
Странно, но диски сделаны в Чехии - кто успел послушать, как вам звук?!
В рамках недавнего эпизода The Metallica Report”, у Джеймса Хэтфилда (James Hetfield) спросили, согласен ли он с утверждением, что Ларс Ульрих (Lars Ulrich) в рамках тура “M72″ играет на концертах лучше, чем за последние десять, а то и двадцать лет.
Джеймс: «Я бы сказал, что мы готовились к этому туру последние два года. Безусловно, мы играем отлично.
Надеюсь, он получает удовольствие и не слишком беспокоится о своей игре, потому что он позволял своим эмоциям овладевать им. Сейчас он немного больше беспокоится о том, чтобы точно играть под клик-трек, быть основательным.
Но да, я думаю, что сейчас как группа мы все играем очень здорово, очень плотно. И это меня не пугает, но мне всё равно, если мы облажаемся. Это весело. Всё равно бывают ошибки — или не ошибки — но всё равно случаются уникальные моменты, и это хорошо. Мы вовсе не хотим быть отполированной машиной, так что неважно, как мы практикуемся, неважно, насколько хорошо мы выступаем, как работаем, всё равно случается всякое».
27 июля 40 лет исполнилось альбому Металлики “Ride The Lightning”. В сети опубликовано видео, где музыканты Metallica Джеймс Хэтфилд (James Hetfield), Ларс Ульрих (Lars Ulrich), Кирк Хэмметт (Kirk Hammett) и Роберт Трухильо (Robert Trujillo) накануне спецвыпуска альбома на пятнистом цветном виниле учатся штамповать свои пластинки. Некоторое время назад группа приобрела свой собственный заводик по производству пластинок.
Ролик, кстати, классно сделан)
Роберт Трухильо о двух прослушиваниях в Metallica и миллионе баксов
Басист Металлики Роберт Трухильо (Robert Trujillo) в недавнем интервью рассказал о сцене из документального фильма Metallica “Some Kind of Monster”, когда на первой встрече со своими новыми коллегами по группе он пытается сохранить самообладание, пока ему вручают бонус в размере 1 миллиона долларов. На вопрос о том, что он чувствовал в этот момент, он ответил так:
Трухильич: «Это было странно и сюрреалистично. Наверное, я не верил в это. Это казалось нереальным. Это забавно, потому что на самом деле… Это как бы есть, но этого словно нет. Все говорят: “Вот это да, чувак”. После уплаты налогов сумма немного отличается от миллиона долларов. Наверное, я был настолько поглощён объёмом работы, что подумал: “Хорошо, это круто”. Но потом я подумал: “Пора браться за работу. Мне нужно выучить эту гору каталогов”. А потом появился новый альбом “St. Anger”, который они ещё даже не играли вживую, потому что он был только создан в студии. И я должен был выучить эти песни. Я воспринял это вот так: “У меня впереди много работы. Мне некогда думать о другом… Я не собираюсь думать о деньгах. Я не буду отмечать происходящее, потому что у меня есть работа”. Помню, я не был дома около шести месяцев, почти. Может, я и ездил домой на ночь или две, чтобы взять одежду или что-то ещё, что мне было нужно, и привезти это на север, но по сути я переехал в Сан-Франциско прямо в тот же момент. И моя жизнь изменилась навсегда».
Роб, который был участником группы Оззи Осборна (Ozzy Osbourne), когда ему предложили присоединиться к Metallica, рассказал, что прослушиваний было два:
Трухильич : «И они проходили не подряд. Было одно, а потом ещё одно — не знаю, где-то через три-четыре-пять месяцев, я не помню. Но когда после второго прослушивания всё стало серьёзнее, это было интересно, потому что мне позвонил Оззи, а Оззи никогда мне не звонил. Всегда звонил кто-то из команды менеджеров или, может быть, Шэрон, его жена. Но Оззи никогда не звонил мне. И вот он сам мне позвонил и сказал: “Привет, Роб. Слушай, давай отправимся в тур, чувак. Я готов. Оззфест. Мы ведь сыграем, да?” И ответил: “Да”. Потому что я ещё не слышал от Metallica о том, получил ли я это место. Так что я был взволнован: “Я возвращаюсь к работе”. Потому что в то время Оззи вернулся в Black Sabbath — они воссоединились, и всё внимание было сосредоточено на Sabbath, а это круто. Но я не работал. И я подумал: “Это здорово. Я смогу вернуться в тур и заняться работой”. И буквально через два дня или на следующий день мне позвонил барабанщик Metallica Ларс Ульрих и сказал: “Мы хотим, чтобы ты приехал сюда, чтобы с тобой поговорить”. И я ответил: “Окей”. Они не сказали мне, что я получил это место. Я всегда думаю о худшем сценарии. И они из тех людей, которые оплатят вам перелет только, чтобы лично сказать, что вы не получили место в группе. Так у них заведено. Типа: “Мы хотели сказать тебе лично, потому что мы тебя уважаем, что вакантное место ты не получил” — что-то в этом роде. Так что я готовился к такому исходу. Но я не был уверен. Оззи только позвонил мне, и я подумал: “Подождите, это безумие. Это странно”. И вот я прилетаю в Сан-Франциско, и, да, именно там была встреча с предложением денег и всем остальным. И опять у меня в голове крутится: “Так, я должен выучить все песни за 30 лет”. Это было похоже на цикл полоскания стиральной машины в моём мозгу. И вот, в общем-то, сейчас я думаю об Оззи, и я сказал им — я даже не знаю, почему я это сказал, но я всегда старался быть лояльным к Оззи и Шэрон, они очень много для меня сделали. Так что я сказал: “Я думаю, что не смогу участвовать в этих концертах. Но когда у меня закончатся обязательства перед Оззи”, — это был восьминедельный тур — я смогу к вам присоединиться. И я помню, как Ларс ответил: “Мы уважаем твою преданность. Это очень почётно. Но этот поезд уходит, и он движется быстро, и ты должен вскочить на борт и отправиться с нами”. Я такой: “Хорошо”. В тот вечер я прилетел домой, поехал к Шэрон и Оззи, встретился с Шэрон и сказал: “Я собираюсь присоединиться к Металлике”. Да, это было тяжело, потому что я думаю, когда всё сказано и сделано, каждый музыкант сочиняет музыку, творит, выступает, и всё это продиктовано страстью. Поэтому тяжело, когда ты теряешь участника команды. Тем более я играл с Оззи около семи лет. Так что это было трудно, но я также чувствовал, что должен быть там лично, чтобы сказать ему и сказать ей. В общем, так всё и произошло. Не было никаких плохих предчувствий… Обычно, когда такое случалось в прошлом, это могло стать довольно неприятным событием для любого. Когда покидаешь команду, это нехорошо. А потом, как я уже говорил, моя жизнь изменилась. Внезапно я стал частью новой семьи, жил в новом месте, и началось другое существование».